Понедельник. Несчастный случай

Человек предполагает, а судьба располагает.

Несмотря на мою раздолбайскую дисциплину, о которой уже упоминалось и некоторые слабости и недостатки, которые также были и будут названы далее, работать я умел, причем работал быстро и творчески, за что меня ценили и многое прощали.

Судьба, только что выкинувшая на мою долю такой необычный обед, дала трещину и подкинула крайне неприятную работенку.

На производстве произошел несчастный случай.

Несчастные случаи никто не любил, но заниматься ими было необходимо. Каждый нулевой, то есть смертельный исход, требовал составления кучи бумаг, среди которых почетное место занимали планы, эскизы и схемы с детальным описанием, составляемые прямо на месте происшествия. Опытным путем (а смертельные случаи на заводе происходили с завидной регулярностью), было вычислено, что ошибки неизбежны, важные детали обстановки выпадали, размеры пропускались, искажались, часть ставилась неправильно и в результате к началу работы комиссии разобраться в причинах трагедии было крайне непросто.

Обычное фотографирование не спасало, так как пленку надо было проявлять, печатать снимки, что занимало день-два, а документы нужны немедленно. Да и размеры на фотографиях задним числом не проставишь, просто не вспомнишь.

Выход был найден. В те далекие годы в оборот только-только поступили цифровые фотоаппараты. Относительно доступные имели фантастическое разрешение в полмегабайта и стоили как самая крутая пленочная зеркалка. Подобная штуковина позволяла делать более-менее неплохие снимки ясным днем на солнечной полянке и, желательно, не используя «ZOOM», что для наших целей не годилось. Несчастные случаи солнечных полянок избегали и норовили забраться в подвалы, колодцы, захламленные ржавой арматурой шахты или зависнуть красными лохмотьями измочаленной плоти где-нибудь на натяжной станции ленточного конвейера.

В распоряжении бюро имелась крутейшая цифровая фотокамера, привезенная прямиком из Японии, выдававшая на-гора снимки невообразимого качества со вспышкой и любой выдержкой.

Сильно подозреваю, что заморский гаджет купил на бюджетные деньги один из вышестоящих больших боссов и привез с целью дальнейшего прихватизирования в личное пользование, но что-то пошло не так или заговорила совесть. Да-да, в те удивительные времена, те самые лихие годы, начальство стеснялось воровать даже «взакрытую». Это сейчас не стрёмно внаглую отжать гигантский бизнес или оттяпать из бюджета миллиард-другой под конъюнктурный патриотичный лозунг.

Изжитый ныне атавизм сыграл на руку производству и камеру передали в наш отдел. С ее помощью полагалось проводить обследования, снимать ситуационные планы и всяко разно использовать во славу металлургии, но чаще мы фотали наши междусобойчки на днях рождения, да от случая к случаю приходилось снимать ужасы.

Камера хранилась в большом стальном сейфе, доставшемся нам от оптимизированной, централизованной и жестоко сокращенной бухгалтерии. Дебет-кредитовые тетки в слезах сбежали в главную управу, а сейф, брошенный при отступлении, стоял около стола начальника и запирался на мудреный ключ. Ключ лежал в ящике стола. Ящик не запирался никак. Среди нас воров не было, а чужих воров мы ловко запутали ибо сказано же – «хочешь спрятать вещь – клади ее на видное место».

Кроме фотоаппарата в сейфе находились и другие ценности – пара бутылок марочного армянского коньяка с набором стопочек, которым щедрый шеф угощал нас время от времени. Там же лежали блоки сигарет, которые он курил. Во времена табачного кризиса, когда курево выдавали по талонам, пачку со стола мог свистнуть даже некурящий и это не считалось кражей. Юрий Семенович уважал пословицу «Дальше положишь – ближе возьмешь».

Еще в сейфе имелась короткая трубка из матово-белого камня, от долгого употребления почерневшая в чаше и пожелтевшая у чубука. На треснувшем мундштуке из темно-коричневого янтаря была искусно вырезана звезда компаса, поделенная на восемь румбов. Старинная, явно не сувенирная вещица, глядя на которую так и тянет подымить, наверняка принадлежала какому-нибудь просоленному морскому волку. Босс в юности наверняка служил боцманом, возможно капитаном, или даже пиратствовал. Про молодость он никогда не рассказывал, а жаль. Также там стояла запертая шкатулка. Тайну шкатулки я не узнал. Жалею до сих пор. На нижней полке валялось бесполезное наследство расформированной бухгалтерии – старые папки с разлохмаченными тесёмками, тетрадки, разворошенная толстая стопа рукописных бумаг, недоделанный неизвестным умельцем бумажный самолетик. Верхняя полка была щедро завалена богатым ассортиментом конфет.

Я взял из сейфа фотоаппарат и, благословленный в дальний путь любимым шефом, отправился играть роль Кибрит из известного когда-то сериала «Следствие ведут ЗнаТоКи». Предстояло быстро-быстро делать много-много страшных снимков, потом выбирать наиболее жуткие, смотреть их на компьютере и через фоторедактор накладывать снятые рулеткой размеры поверх изображения. Дама из отдела Охраны труда держала один конец рулетки и, зеленея лицом, прикладывала его к предметам обстановки, стараясь выбирать наиболее удаленные. Второй конец рулетки популярностью не пользовался. За него держался я и отступать мне было некуда.

После изрядной беготни, рукописных набросков, цифровых фотографий и карандашных зарисовок, требовалось дополнить полученный результат текстовыми комментариями и ничего не профукать. Работа, как всегда, нужна была еще вчера, но в силу специфики события, разрешалось предъявить ее следующим утром к полудню. Работать полагалась до победного.

В переговорах я умел быть несговорчивым и даже жестким, поэтому давно вытребовал право по своему усмотрению некоторые дела брать на дом. Рассчитывались со мной отгулами. Большое начальство первое время орало и топало ногами, грозясь наказать, но, как я упоминал ранее, берега я давно потерял, поэтому на меня просто махнули рукой – лишь бы результат был.

Результаты я предпочитал подводить дома, уединившись в отдельной комнате за домашним компом. Мама благоразумно в «левую» работу не заглядывала, хотя фильмы ужасов любила. Коллеги мой надомный труд также ценили, так как стол для чаепитий стоял за моим рабочим местом, а кому же хочется баловаться плюшками, глядя в живописные композиции на большом цветном экране.

Практикантки остались без SetUp’а. Сразу после обеда я ушел в несчастливый цех, рысачил от компа до картины маслом и обратно и под вечер, вернув фотоаппарат в сейф и получив от начальства в знак благодарности за проделанную работу стопку коньяка, укатил домой на дежурном попутном автобусе.