Сарафанное радио

К пятнице проявил силу воли, запер дверь на ключ и сел рубиться в компьютер, гонял электронных монстров. Когда уже собрался домой, раздались тяжелые удары в дверь, похоже пинали ногой. Однако.

На пороге стояла высокая коротко стриженая брюнетка в спортивной, зимнего покроя расстегнутой куртке, облегающих тренировочных штанах с лампасами и кроссовках на босу ногу. Выглядело неплохо. Зачем-то спросил, не холодно ли.

– Так модно и сейчас так все ходят!

Я еще раз осмотрел спортивную девицу и поинтересовался, кто она такая и почему ломает дверь.

Та представилась, назвала группу, пояснила – пришла получить допуск к зачету. Я кивнул – группу вел, но ее, хоть убей, не узнаю и про допуск ей насвистели.

– Я сидела на задних рядах, ты меня не запомнил, – выпалила нахалка.

– Можно и на «ты», – пожал плечами я. – Про посещения врешь, такие ноги в колготках без юбки я бы не забыл.

– Это не колготки!

– Ну лосины, не вижу разницы.

– Лосины без лампасов, а это леггинсы! Их носят без юбки!

– Черт-те что из ВУЗа устроили, студенты ходят в неглиже и разговаривают матом! – отчитал я, добавив металла в голос. – Зачётно смотришься. Надо было посещать занятия и сидеть на первом ряду, а я тебя ни разу не видел на практике, стало быть на меня и мой предмет ты забила!

– В натуре накосячила, – ответила та, и неожиданно для самой себя прибавила, – Бля буду на зачет пришла!

Девка даже не смутилась и сделала шаг в аудиторию, потеснив меня.

– Зачет ставит препод, а я ставлю допуск и ты это знаешь, поэтому гонишь! Пиздеть не мешки ворочать, слыхала поговорочку? – опустился я на уровень собеседницы. – Тебя я не видел, но фамилию помню, как такую забыть, гадал, что за «Кривоног» в группу затесался, посмотреть хотел, да не судьба, видно.

– Смотри! И ни разу не кривые! – она задрала ногу. У меня идеальная растяжка, а на ТММ, сопромат и прикладную механику вообще похер! – огорошила наглая студентка и перешла в нападение. – Я их на копье вертела!

Любопытно. Я вопросительно поднял брови. Хм, экспрессивная пофигистка занимается многоборьем, бегает, прыгает на батуте и через коня, стреляет из лука, бросает копье дальше чем видит, выступает на соревнованиях за честь института и ходить на предметы ей некогда. Она и на экзамены-то почти забила, а тут всего лишь зачет.

Честь вуза для меня не пустой звук и раз надо, то надо, сам недавно был студентом, в олимпиадах участвовал и прогуливал, садись на коня, девица и скачи себе с миром – допуски поставил еще в том году, уверил я.

– На допуск мне насрать, – опять огорошила наглая сучка. – Уже зачёт стоит, подсуетилась. У меня блат в ректорате!

– Какого ж хера тебе от меня надо? – нагрубил в ответ я, проявив умение ругаться, и нетерпеливо оглянулся на монитор, где компьютерные монстры безжалостно добивали моего брошенного на произвол судьбы персонажа.

– Ты один? – сделала еще шаг вперед нахалка, успела сунуть нос в дверь кандейки и запущенную игру заметила.

– Один, – не стал темнить я. – Говори мало, по делу и уматывай быстро, я пытаюсь пройти этот сраный уровень в пятый раз, он сложный, а из инвентаря есть только палка.

Снова оглянулся на монитор и прибавил, что раунд я все равно слил, это предпоследняя жизнь и у нее есть три минуты изложить суть и пусть проваливает ко всем чертям. Время пошло!

Спортсменка. Фигурка отличная и реакция неплохая, в отведенное время уложилась.

– Мне подружка всё выложила. Она к тебе на зачет приходила …

– Староста? – не стал отрицать очевидного я.

– Ага. Соловьем пела, аж слюни на пол летели, как ты конём педальным на ней верхом скакал и её пердолил.

–У тебя тоже пунктик для галки?

– Для палки. Тебе не все равно с кем?

Подумалось, что в принципе все равно. Стало немного стыдно. – А где она сама?

– Ей сегодня нельзя, дни эти начались, ну ты понимаешь… А чё с преподом замутить прикольно!

– Я не препод.

– Вот ты кадр, рожа охуевшая, – окончательно перешла на мат девица. – Первый раз парня уламывать приходится. Я сейчас уйду!

– Пофиг.

– Пиздец возбуждает. Теперь точно хочу ебаться.

Промолчал, пожал плечами.

– Я тебя научу пользоваться палкой! – неожиданно предложила она.

От удивления открыл рот.

– Все дело в палке, – девчонка мотнула головой в сторону кандейки. – Я этот уровень не раз проходила. Бросаешь палку как копье и срабатывает переключатель. Чит-код дам, – закончила спортсменка.

– Вот ты завернула, – усмехнулся я. – Ты мне дашь дважды, считая чит-код за второй раз, а мне рассчитаться нечем, так как допуск тебе не нужен.

– Лекцию прочтешь на ушко. Что ты там рассказывал о палках.

Копьеметательница оттолкнула меня и, мелькнув рельефом лампасов на затянутых в синтетику ножках, шагнула к тахте.

– Только чтобы все пучком было! А то выглядишь ты зашкварно. Надеюсь «старая» не напиздела.

– Выгляжу на все сто! Я спортсмен. Бывший.

– Шахматы что-ли по доске тягал? Ты бывший зубрила!

– Э…

– Чё застыл, пошли, в шахматы перепихнёмся. Подружке сегодня нельзя и мы с ней сделали рокировочку.

– А…

– Ха, а ты думал я совсем деревня? У меня разряд по шахматам и книжки читаю! Недавно Камасутру осилила. По ней и разыграем староиндийскую защиту.

– Проходи, ложись, – запоздало выдал я.

Запер дверь, за спиной гулко бухнуло, звук, словно подушку выбивают. Захожу. Скачет на тахте как на батуте, спортсменка чертова. Пыль столбом, немного стыдно. С другой стороны, не я же должен в кабинете уборку делать и пыль из мебели выколачивать?

Крутанула сальто, выдала «заебись, траходром зачётный», завернула еще одно, недокрутила, приземлилась на спину.

– Студентка Кривоног к зачёту готова! – отрапортовала прогульщица.

Пересчитал, совсем не кривые, обе. Поделил на два.

Выслушал лекцию по современной моде. Оказывается, лосины с карманами и пуговицами – это леггинсы, а колготками считаются прозрачные лосины и без юбки их не носят. Попросил заткнуться и помочь. Прекратила дрыгаться, сделала мостик, велела тянуть за карманы и резинку на талии. Один хрен, снимать неудобно.

Перешел к введению. Всхлюпнуло, будто в лужу наступил.

Спросил, неужели у нее такая реакция на учеблю, вроде не первокурсница, у них допуск, даже не зачет, в ведомости давно проставлен, а звучит так, будто сдаёт экзамен по профилирующему предмету. Как в сапогах через трясину идешь.

Обозвала пошляком, всему виной староста, которую она подъебнула на «дать преподу» и та повелась как лохушка, насвистела, понарассказала всякого, а она – девушка возбудимая, пришла проверить разводку.

По ходу дела уточнил, почему на ней были одеты и колготки и леггинсы и не запутался ли я в классификации. Не запутался, с поддёвкой теплее, как-никак Сибирь. Тогда почему без носков? А так, оказывается, моднее. Не вижу логики, ходить без носков в мороз вредно для здоровья и мерзнут ступни. Спросила «тебя ебёт»? Нет, мне не все равно, мерзнут уши и плечи. Сунула ноги мне подмышки и посоветовала для согрева добавить темп.

Звук как в сапогах по торфяным болотам бежишь.

Оказывается, по центру тахты имеется вмятина и «она не продавлена, а проёбана». Ощупал вмятину, студентку, примерил, контуры совпадают, диагностировала верно. Поэкспериментировали так и эдак, капец подушки пыльные, посмеялись. Надо не забыть на следующем заседании кафедры спросить кому принадлежала мебель, упомянуть про вмятину и посмотреть на реакцию.

Я тяжелый. Ха, а что она хотела? Учиться в техническом вузе тяжело, особенно девушке.

Вспомнила про недоигранную игрушку, прямо так отнес к компу, пока нёс пересчитал булочки, поделил на два, покачал навесу, шептал в ушко какие-то пошлости. Брякнула «староста так и сказала, ебёт не вынимая». Дал подзатыльник и попросил передать «старой» с напутствием держать язык за зубами.

Она не может играть на компе, сидя к нему спиной, а если спиной сижу я, то монитора не видно. Проблема. Сделала вертикальный шпагат и развернулась не вставая. Супер. «Снежинка» так не делала.

Играет неплохо, но жизнь просрала, мол я её отвлекаю, трудно сосредоточиться. И чит-код не подошел, обманула, сучка.

Запустила шахматы. Сходу поставила детский мат, похвалил – она отлично играет. Не повелась, мол на такую хрень даже её младший брат не попадается и поддавки ей не нужны. Настояла на переигровке. Действительно знает староиндийскую защиту, удивился. На десятом ходу ушел в нестандартные размены, вскрыл фланг, запуталась, захотела переходить, так как «зевнула». Разрешил, хотя так делать нельзя. Задумалась. Мне думать было не о чем, сбивая с тактической мысли качал студентку на коленях, втягивал запах её остро пахнущей адреналином спортивной майки, пересчитал ямочки, булочки, ляжечки, титечки, в уме делил на два. Все равно продула, развернулась через вертикальный шпагат и попросила отнести на тахту не вынимая.

Парные прыжки на батуте – шумный вид спорта. Подушки пыльные сил нет, надо все-таки сделать «генералку».

Спросил, часто ли она сдаёт зачеты батутно-кроватным способом и почему не носит с собой презервативы. Наехала в ответ. Я-то не ношу потому, что хожу в ВУЗ не для этого и к встрече с ней не готовился. Хм, она «не такая», это первый и единственный раз «для галки», потому не носит и вообще у нее есть парень!

И эта туда же, не студентки, а черт-те что. Пауэрлифтинг – обычная штанга, но вдобавок надо жрать какую-то гадость, от которой мышцы растут быстрее. Сильный, её на руках носит и отжимается на кулаках. Взяла на слабО, повелся как дурак, отжался раз двадцать и сделал «уголок». Сказала, что достаточно, поотжимались вместе, вот так и образуется вмятина в тахте. Всю пыль из подушек выбили. Найти бы теперь кто её протрёт.

Пока отдыхали, расспрашивала про Англию и правда ли, что там разрешается пороть студенток или ей «старая» насвистела?

Занятная девка, матерится как сапожник, но ходит в кружок художественного свиста. Переспросил еще раз, нет, не ослышался. Чем только люди не занимаются, лишь бы не учиться. Вздумала учить меня свистеть. Без пальцев она не умеет, тоже мне учительница. На пальцах не умею я, а у нее получается и очень громко, даже на моих. Пока свистела, все руки обслюнявила, до «губошлепки» не дотянула, но нельзя же быть талантливой во всем.

Заметила ранку, понесла ахинею про оборотней. Пытался объяснить, что ранка действительно укус, синяк – просто синяк, а оборотней не бывает, запутался сам, вышло еще хуже. Вынесла вердикт «улётная шняга» и облизала все пальцы еще на раз.

Заговорила про систему допусков и посадок. Сначала думал сдаёт зачет, оказалось выясняет, что за посадка такая – на коленях внатяг по скользящей и при чем здесь горох?

Как есть дурью мается. Дал подзатыльник, поставил на колени, оседлал. Невероятное изобилие влаги, звук будто на лошади через Гримпенские топи скачешь. Чувствовал себя эсквайром на верховой охоте, сэром Хьюго Баскервилем, припустил галопом, студентка взвыла и рухнула ниц. Как последний негодяй терзал покорное тело и силы зла властвовали мною безраздельно.

– Все ляжки малафьей обтрухал, – сказала матерщинница натягивая леггинсы. – Надо было в зад отдуплиться или ты туда не умеешь?

– Куда ты, прогульщица, поперед старосты лезешь?

– Да я про триботехнику и лубриканты побольше вас обоих знаю! После школы хер не пинала и пол-лета смазчицей на хлебозаводе проработала!

– Ого. Хорошо смазанные булочки пользовались успехом?

– Пошляк! Там одно бабье пашет, а я формы для выпечки промазывала. И вообще я так, писанулась, – сдала назад студентка.

– Взялся – ходи, слыхала шахматное правило? А ты в отбой сливаешься.

– Шахматист, блядь, выискался.

– То-то же, – перешел в атаку я, – Не учи отца ебаться, сопля! Ты на втором курсе, а я уже ВУЗ второй год как закончил.

– Типа препод?!

– Я аспирант.

– Мне похуй, рожа на доске висит, значит при кафедре. Не вижу разницы. Я завтра еще приду.

– Завтра суббота.

– В воскресенье я на сборы уезжаю. Спортзал открыт, через него по переходу проскользнешь.

– Я могу войти через задний ход в главном корпусе. Иногда его еще называют чёрным.

– Ебать-копать ты жук зачётный, надо было мне ходить на лекции. Как там говоришь, палка в дырке – это консольная заделка?

Я кивнул.

– А если покрутить, то это типа вал?

– Или ось, – добавил я.

– Нихера ты корки мочишь. Отъебал как на оси отвертел. До завтра. И попробуй только закрыться с какой-нибудь лярвой, ходила тут одна, в чулках, расписание твоё переписывала. Я дверь с ноги вынесу и обоих размотаю.

Студентка развернулась, поддернула спортивные колготки, одёрнула куртку и быстрым шагом порысила по коридору. На светло-розовых леггинсах чуть ниже задницы выделялось темное пятно, еще два ручейка сбегали вниз от него по поджарым ляжкам.

Придется выйти в субботу, работа есть работа.

На входе в институт столкнулся с заведующим кафедрой, поприветствовал, кивнул и собрался было идти по своим делам дальше, как руководитель неожиданно похвалил меня, отметил, какой я старательный и прилежный в работе со студентами, говорил приятные слова, двинул речь, мол покуда у нас подрастает такая смена, у страны есть будущее. Спросил моё мнение, я промычал что-то вежливое. Шеф не унялся и поинтересовался мнением сидевшего тут же, у входа, деда-охранника.

Мнение старого хрыча меня не интересовало, были дела поважнее, назначены консультации, ждут студенты, о чем я вежливо довел до сведения научного руководителя, тот покивал по-дружески, подмигнул, заверил, он в курсе, подстраховал меня, и студенты не разбегутся. Пока я пытался разгадать подкинутый словоохотливым профессором ребус, тот открыл дебаты о проблемах современной молодежи в целом и института в частности, апеллируя одновременно ко мне и к вахтеру, которого, похоже, неплохо знал, вахтер охотно поддакивал, поглядывая на меня. Беседа затягивалась.

Деда знал и я, когда-то давно тот работал охранником в спортивном комплексе и окромя сварливого характера имел дурную привычку сплетничать, всюду совать нос, любил быть в курсе всего и делился этим «всем» с кем ни попадя, чем иногда приводил Николаича в скверное расположение духа.

Я кинул взгляд на висящие в вестибюле часы и хотел было уже плюнуть на приличия и откланяться, как разговор сам собой свернул с замечательных ребят, прилежно грызущих гранит науки, на ребятишек не столь достойных, заострился на непростых временах, криминальной обстановке, всеобщем поклонению желтому тельцу в лице проклятого доллара, грозящем людей, поддающихся искушениям и пороку, превратить в алчных проходимцев. Сделав еще один лихой вираж, беседа, умело направляемая сплетнелюбивым вахтером, широкой дугой прошлась на тему хороших мальчиков и плохишей, да как отличить одних от других, когда все они мазаны одним миром и неожиданно вышла на Петра. Оказывается, злопамятный хрен несмотря на прошедшие годы хорошо помнил меня и некоторые безвинные в общем-то шалости. Прозвучала фамилия милиционера Сергеева. Не запамятовал он и кто с кем водился, а мы-то с Петром – дружки были не разлей вода, а про того сказывают разное и слыхали чего давеча приключилось … Мало ли, надо бы довести информацию до начальства …

Шеф навострил уши. Осторожно подбирая слова, знакомство с Петькой я признал, старикана поправил, да, приятельствовали, не более, дело давнее, про нынешние подвиги слышал мельком, неприятно удивлен.

Непрошенный следователь поводил разговор кругами, пытаясь выудить информацию, задавал заковыристые вопросы, многозначительно поглядывая на профессора. Мудрить я не стал, выдал набор историй, узнанных от Вики, да, слыхивал кое-что, времена непростые, из спортсменов мало что путевого получается, но сам-то я со спортом давно завязал и паренек хороший, в общем не виноват и непричастен.

Оживился заведующий кафедрой, поведал байку с криминальным душком из своей юности, хвастался знакомством с какими-то авторитетными людьми, чьи дети обучаются в нашем ВУЗе. Фамилий я не знал, покивал для приличия. Беседа с опасной темы перетекла в какие-то дебри, уходить сразу я не решился, вдруг будет выглядеть подозрительно, вежливо выслушал всякий бред и наконец откланялся.

Шел к себе, размышлял о странностях судьбы, случайных и не очень знакомых, как что-то, казалось бы, оставленное в прошлом давным-давно может аукнуться через много лет, где и каким боком еще может мне вылезти знакомство с Петькой, да где сейчас он сам, в общем лезла в голову всякая всячина.

У кабинета никого не было. Неудивительно, опоздал минут на тридцать-сорок. В расстроенных чувствах решил выместить злость на старых пердунов, перестреляв всех компьютерных монстров, попытался открыть дверь, а не тут-то было.

Удивленно заглянул в замочную скважину – изнутри был вставлен ключ.

Ключей от старой массивной двери кабинета, установленной давным-давно, еще при строительстве ВУЗА, во времена, когда все делали на совесть, сохранилось два. Один был при мне, второй хранился у заведующего кафедрой, с которым я только что виделся. Вообще-то «мой» ключ принадлежал профессору «Врунгелю», как и кабинет, но ни тем ни другим старик почти не пользовался, в кабинете появлялся редко и еще в прошлом году по его настоянию ключ перекочевал ко мне, как и другой, от кандейки с компьютером, дорогим оборудованием, в котором кроме меня мало кто толком разбирался. Сам «Врунгель» раздевался в преподавательской комнате, немногочисленные лекции читал в поточных аудиториях, а еще более редкие практические занятия вёл где придётся. «Мой» кабинет, маленький и неухоженный, большую часть времени простаивал без дела.

Не успел я толком удивиться, как замок щелкнул и дверь приоткрылась.

Вот так номер, оказывается Кривоног В.А. знает заведующего кафедрой, виделись в ректорате, когда она задействовала там свои спортивные подвязки, закрывая сессию. Шеф хитрожопую студентку запомнил, и, встретив у кабинета, спросил, что она, прогульщица, тут делает тем более в выходной, а когда узнал цель визита, просиял, задвинул речугу, мол покуда не перевелись студенты, готовые посещать консультации даже во внеурочное время, у страны есть будущее! Похвалил её желание несмотря на уже проставленный по блату допуск все-таки пойти честным путём, помянул моё умение работать со студентами, всячески рекомендовал, отметил её рвение и тягу к знаниям. Под конец завкафедрой сам от своих речей так впечатлился, что не только открыл дверь, ведь не торчать же такой прилежной девочке в коридоре, раз она пришла много раньше назначенного срока ей надо подготовиться, отдал ключ, вдруг да какая оказия, меня задержат дела, кабинет надо будет закрыть, ключ же вернуть при случае. Большое доверие.

Заперлась же она потому, что меня трудно застать, караулят тут всякие, пытаются попасть на консультации.

Забрал у студентки ключ, пока снимал верхнюю одежду да ковырялся в замке, из-за спины приглушенно донеслось: – Дверь запер? Готовишься?

Девка хохотнула. – Ну иди сюда! Я тоже подготовилась! Сейчас посмотрим кто кого выебет!

Поразительно наглая сучка, матерщинница, возбуждает.

Украдкой поправил напряженное естество, зашел. Мда, вижу, времени зря не теряла: запустила компьютер, ящик тумбочки выдвинут, на столе крошки, допила вчерашний чай из моей кружки и сожрала остатки печенья.

Везде успела пошариться, в столе надыбала шахматную доску и без дела не сидит, разбирает партию.

Кривоног залезла с ногами на тахту, расставила шахматы, приглашающе кивнула: – Играем блиц! Нечего соплю по бороде гонять, ненавижу тягомотину. Я подготовилась!

Сел, как не сыграть, не зря ж готовилась.

Как и положено спортсменке, очень быстрая, ходит молниеносно, но хаотично, кроме староиндийской защиты не знает ничего, разряд по шахматам, у нее, оказывается, детский. На размен идет всегда, необоснованно полагая, что чем меньше на доске фигур, тем проще думать. Концепцию жертвы количества в угоду позиционному преимуществу не понимает, подвох чует, злится, но устоять не может, берёт невзирая на последствия. Любит перехаживать хотя так делать не положено, при проигрыше морщит нос и матерится.

Я спиздил ладью, вот так заявочка! Возмутительное обвинение, как она могла подумать такое о преподавателе?! Во-первых не спиздил, а забрал, есть такой шахматный термин, во-вторых мало ли чего она там заметила. Что не запротоколировано, то не наблюдалось! Порекомендовал на чём-нибудь вести записи, полезная привычка. Лекции не посещала, но в курсе про Штрауса и да, я помню, что это не колготки, а леггинсы, сегодня другие, но тоже розовые и тоже с лампасами. Ты ж смотри, носки одела, очень приятно, что хоть кому-то мои поучения идут на пользу.

Оказывается она проигрывает потому, что я мешаю ей думать и да, дотрагиваться до соперника во время игры запрещено, а я её мацаю и тем самым отвлекаю. В борьбе все средства хороши, у каждого свои методы, вон, Ласкер курил дешевые вонючие сигары и выдыхал дым в лицо оппонента, чем я хуже?

На середине очередной проигрываемой партии студентка опрокинула доску, фигуры разлетелись по полу.

– Что это было? – возмутился я.

– Ход конём!

– Мы больше не будем играть в шахматы? – вопросительно поднял бровь я.

– Я не для этого сюда пришла!

Кривоног откинулась на тахту и подняла вверх ноги.

Ни разу не кривые, обе.

Пока стягивал леггинсы из заднего кармана выпала бумажка.

Свистела на пальцах и не только, углубляли вмятину, опять пыль столбом, ходили по болоту, выясняла про Англию, оборотня, интересовалась скачками. Отработанным приёмом заткнул рот речистой студентке, поставил на четвереньки, оседлал, ухватил за загривок, гарцевали по всей тахте, устали оба, устроили привал не вынимая, пока отдыхали, заметила бумажку, вспомнила про игрушку.

Перенёс к компу. Развернулась через вертикальный шпагат, классно играет, прошла два уровня. И чит-код с бумажонки подошел. Развернулась через вертикальный шпагат, попросилась на тахту.

Течёт как сучка.

Наверное я был груб, но столько смазки, не пропадать же добру. Орала матом и «мне больно». Чуть не отгрызла последние пальцы. Сказала, что я скотина, а она просто понтанулась и такой ход конём даже её парень себе не позволяет.

Заплакала. Ужас как стыдно.

Долго утешал, гладил по голове, посоветовал завязывать со спортом, меньше материться и чаще ходить в институт, где кроме пауэрлифтеров и прочих дебилов иногда встречаются нормальные ребята.

Запуталась девочка, пожалел, подал руку, протянула в ответ, доверчивая, как ребенок. Возвращать сложнее и да, последствий не избежать, поэтому так делать нельзя, но я способ знаю проверенный, работает! Рассказал, что да как, попроще, велел писать, а ей и не на чем. Бумагу выдал, ручку, карябала что-то, надеюсь запомнит, когда верну. Из своих старых конспектов подарил две тетрадочки.

Брат прознал, будь он неладен, ругался, даже орал, весь красный от усёру, мол, нас и так с Охотой, крайне надоедливая штука, заколупали из-за его художеств, а тут еще я со своим Блядством в трах-бах-дырка играюсь. Но он прав, впредь буду осторожнее.

Что рассказал, не помнит ничерта, зря старался диктовал, надеюсь записи прочитает, сразу не выкинет. Опять плакала, говорит сильно болит голова и ноет попка. Не материлась, заявила, что на сборы не поедет, но и ко мне больше не придет, а с понедельника выйдет на сессию, надо начинать учиться. Наверное, все же что-то да сработало.

Попили кофе, сказала, чтобы не брал в голову, она часто плачет по пустякам, эмоциональное.

Поддернула колготки, одернула куртку, ушла вперевалку. Испачканы вторые леггинсы, пятно правда поменьше.